нашел? Не укрытие, а морг, и какой-то странный молодой человек начинает мне рассказывать, как ты всех спасла.
– Папа, я…
– Я велел тебе не лезть в партизаны. Я велел тебе держаться от них подальше, а ты обманула нас с матерью и встряла бог знает во что. Посадить бы тебя под замок до конца жизни.
И он продолжил в том же духе: какой позор я навлекла на семью, какой опасности всех подвергла, как безответственно распорядилась свободой, которую они с матерью мне предоставили, как будет страдать мама, когда узнает о моем проступке, – и впредь никакой школы, никаких приятелей, а о книгах я могу и вовсе забыть. Произнося свою речь, отец нависал надо мной, и я понимала: он ждет, что я испугаюсь.
Но я разучилась бояться. Довольно меня запугивали немцы и фашисты, а уж собственному отцу меня и подавно не запугать. Поэтому я дождалась, когда он остановится передохнуть, и сказала, что он, конечно, может посадить меня под замок и не пускать в школу, но тогда я буду целыми днями болтаться по дому и одним своим видом напоминать ему, что я ему врала, причем не единожды, а каждый божий день, врала почти год.
– И мама тоже узнает, – прибавила я, – потому что я все ей расскажу. Расскажу все без утайки, мне терять нечего. Только представь себе ее страдания.
Последовало долгое молчание. Такой холодности в отцовских глазах я еще не видела, она граничила с ненавистью. Наконец отец сказал:
– Отлично. Делай что хочешь.
После чего повернулся и вышел.
25
Тори
Я рассматриваю лист бумаги, лежащий на столе рядом с ноутбуком.
– Можно я проверю, правильно ли я все записала?
– Разумеется.
Амбра делает глоток кофе и снова садится, глядя на меня. Я допиваю чай и откашливаюсь.
– Ладно. Итак. Поскольку мы с Дунканом будем разводиться по шотландским законам, я могу подать на развод по причине… недолжного поведения. Год раздельного проживания, если я смогу склонить его к разводу. Два года раздельного проживания – если не смогу. Супружеская измена, если я обнаружу, что он спал с кем-нибудь еще. Подождите. А если я спала с другим человеком, это считается?
– Только в случае, если Дункан сам захочет подать на развод.
– Черт. Это как-то слишком в лоб.
Амбра пожимает плечами:
– Такое вполне может случиться, если вы влюбчивая натура. В Англии некоторые пары специально ждут, пока кто-нибудь из супругов не начнет новые отношения, и тогда другой подает на развод. Однако в вашем случае придется подождать всего год с общего согласия, так что нужды в адюльтере нет.
– Но Дункан наверняка не пойдет на это общее согласие. Значит, остается или двухлетнее раздельное проживание, или недолжное поведение. – Ни один из этих вариантов мне не нравится. Амбра уже объяснила мне, что если я выберу недолжное поведение, то Дункан получит копию ордера, в котором будут перечислены все его деяния, сделавшие наш брак невыносимым для меня. И как бы тщательно мы ни подбирали слова в этом списке, я все равно представить себе не могу, что Дункан воспримет его спокойно. Но ждать два года, на два года затягивать эту нервотрепку – и сидеть сложа руки… это тоже плохо. Может быть, даже хуже.
– Необязательно принимать решение сейчас, – прерывает Амбра мои мысли. – Вопрос с опекой у вас не стоит, вам с Дунканом не придется видеть друг друга, финансовое положение у вас прочное. Верно?
Я заставляю себя вернуться в настоящее и стряхнуть липкое, тошнотворное чувство, возникающее всякий раз, когда я думаю о Дункане.
– Верно. То есть… ну, во всяком случае, на сегодня.
– Хорошо. Значит, настоятельной нужды делать выбор прямо сейчас у вас нет. Подумайте не спеша, какой вариант вам больше подходит.
– А какой, по-вашему, лучше? – Я понимаю, что Амбра не может решать за меня, но все же как будто надеюсь, что она найдет какой-то простой выход.
– Я не могу сказать вам, какой вариант выбрать. – Амбра оценивающе глядит на меня. – Однако, исходя из своего опыта, а он немалый, могу сказать, что если человек уже проявляет несговорчивость, то обвинение в недолжном поведении может только обозлить его еще больше. Он вполне способен довести дело до суда. Разумнее избегать такого развития событий. И все же некоторые мои клиенты считают, что это неважно. Развод в любом случае процесс неприятный, без дискомфорта он не обходится. Таким людям проще иметь дело с открытым сопротивлением, особенно если они уже не живут вместе.
– Разумно, – соглашаюсь я.
– Но другие, а таких людей тоже много, считают, что имеет смысл подождать два года, если это упростит развод. Все зависит от того, что стоит на кону, что вы готовы выдержать… а это дело очень личное. Я всегда рекомендую своим клиентам тщательно обдумать баланс интересов и ставить во главу угла собственное благополучие. А если у вас появился новый партнер и ваши отношения серьезны, то вам, возможно, стоит обсудить положение с ним. Но не забывайте, что решение принимать только вам.
Новый партнер, серьезные отношения. В голове роятся новые вопросы, о которых я стараюсь не думать.
– Спасибо, мне все понятно. Спасибо, – повторяю я. – Я могу взять немного времени на размышление?
– Конечно. Не торопитесь. У вас остались еще какие-нибудь вопросы?
– Таких, на которые вы можете ответить, – нет.
Амбра улыбается.
– Если захотите обсудить что-нибудь еще, то напишите мне на электронную почту. А пока до свидания, Тори. Удачи.
* * *
Простившись с Амброй, я решаю заварить себе еще чаю и вернуться к работе. Но сосредоточиться невозможно. Четыре часа дня, улицы залиты солнцем. Я понимаю, что стоит мне покинуть мою чудесную квартирку с кондиционером, как я тут же раскаюсь. Еще я понимаю, что если не буду посвящать работе хотя бы по нескольку часов ежедневно и минимум по шесть дней в неделю, то рискую провалить дедлайн. А я не могу этого допустить, я ни в коем случае не могу подвести «Суитин» – да еще и во второй раз.
Если я сейчас займусь разводом, затею возню вокруг недолжного поведения, дело может кончиться плохо для меня. В последнее время я завела привычку тайком посещать форумы, посвященные разводам. Сколько же я прочитала откровений о мужьях и женах, вполне разумных когда-то людях, которые теперь всячески тормозили бракоразводный процесс, притворяясь, что не получали уведомления о разводе, «потеряли» важные документы или присылали эти документы специально заполненными через пень-колоду. Конечно, воспрепятствовать разводу не могут никакие уловки, но они замедляют дело, отнимают время, силы и деньги и
